Алиса Ганиева — гостья из прошлого Дагестана

«НД» продолжает серию интервью «на удаленке» с людьми, которые предлагают свой взгляд на прошлое и будущее Дагестана в экономике, обществе, искусстве и политике. В этот раз публикуем ответы, полученные от известной российской писательницы  Алисы Ганиевой. 

Википедия: Али́са Арка́дьевна Гани́ева — российская писательница и литературный критик, публицист, редактор. Родилась 23 сентября 1985 в г. Москва. По национальности аварка. До 17 лет жила в Дагестане, затем с 2002 года - в Москве. Окончила отделение литературной критики при Литературном институте имени А. М. Горького.  В июле 2020 года британская газета The Guardian включила роман Ганиевой «Праздничная гора» в свой список «десяти лучших романов, действие в которых происходит в России».

— В 2009 году в нашей газете вышел сокращенный вариант вашего произведения «Салам тебе, Далгат!», за которую вы тогда получили премию «Дебют». История про один день молодого человека в Махачкале. Герою вашего труда сегодня было бы, наверно, уже за 30 лет. Как бы вы описали изменения, которые в нем произошли за 10 лет? 

— Самая стандартная метаморфоза, которая происходит с юными да дерзкими к тридцати — обмещанивание. Встраивание в Систему. Вот и с Далгатом наверняка произошло сливание с социумом, маскировка под окружающую среду. Тем более что он не был героем, бунтарем, лидером — так, ни рыба ни мясо, человек колеблющийся, робкий, неловкий, не вписывающийся ни в ряды брутальных пацанов, ни в горстку ярких одиночек. Общество таких сжевывает, подминает под себя. Он, наверное, женился на троюродной сестре, которая держит маленький бизнес, может быть, торговую точку на Восточном, а он, возможно, у нее на подхвате. Может быть, протирает штаны в какой-нибудь бюджетной организации, куда его пристроили по блату через того же Халилбека. Он, как все. Но его неподавленная тяга к внешнему миру, возможно, выражает себя в активном ведении соцсетей и в частых прогулках с приезжими туристами. Не исключено, что он устраивает частные экскурсии и реализует свои коммуникативные амбиции в модной области активного гостеприимства.  

— Есть ли конфликт поколений между дагестанскими 20-летними из 2010 года и 2021 года? 

— Это еще не разные поколения, между ними всего 10–11 лет, но отличия бросаются в глаза. Нынешние 20-летние мало того что выпестованы цифровой реальностью, взращены на гаджетах, а следовательно — другие ментально, на нейронном уровне (это общемировая тенденция), они еще и заперты в довольно-таки душном мирке. Они родились при Путине, который правит до сих пор (и неизвестно, сколько проправит еще). Они совсем не застали светского Дагестана, сформировавшись в мракобесной реальности растущей религиозности и дикого ханжества. Они еще дальше от того, что называлось аутентичным и традиционным, хотя им кажется, что как раз таки наоборот, они еще хуже владеют родными языками (которые еще ближе к вымиранию), еще меньше читают и еще истовее молятся. Но чем сильнее давление среды, тем толще слой сопротивления, появляется все больше всяческих неформалов, хипстеров и т.д. Поэтому с одной стороны мы видим укутывание тел и мозгов, с другой — разрастание модного городского досуга в виде кофеен, клубов по интересам, цветных волос и т.д. 

— Насколько изменился или устоялся язык «молодости» в современном Дагестане? 

— Этот молодежный городской язык, который я тогда обильно распрыскала в своей прозе, как будто осуществил культурную экспансию за пределы Дагестана — в основном через шоу-бизнес и разные комедийные проекты для массовой аудитории. Сломанный, жаргонный пастиш из фени, мультиязычных заимствований и калек превратился в своеобразный бренд сомнительной ценности. Но мне как литератору было интересно с ним работать. Тем более что поле для экспериментов на тот момент пустовало.    

— Кто наиболее важный поставщик современных разговорных формул в дагестанской культуре: герои телевизора, КВН, социальных сетей, литературы, искусства, спорта? 

— Поставщики разговорных формул — обитатели улиц, спортплощадок и т.д. И отсюда, из живой стихии они и перепрыгивают в Сеть, ТВ, иногда поп-песенки, шансоны и прочие низкие жанры, а попав туда, дублируют себя в тик-токах.    

— А кого бы вы назвали современными героями поколения, чья юность прошла в 2010-х?  

— Герои у нас не меняются — это люди кулака, люди бицепса. Чемпионы и мастера спорта. Эти звания зачастую логически приводят к богатству и к политическим трибунам, с которых эти неподготовленные ни для каких речей герои начинают транслировать сексизм, мизогинизм, нетерпимость, что зачастую прекрасно сочетается с конформизмом и сервильностью по отношению ко всему официальному, в первую очередь — к властям. Но вообще эволюцию дагестанских персонажей можно проследить по конкретным текстам, ведь после Далгата были еще и рассказы, и романы — «Праздничная гора» и «Жених и невеста», в которых спорят, сумасбродствуют, погибают и женятся дагестанцы самых разных привычек и взглядов. Художественный текст красноречивее любой моей прямой речи. 

— О чем мечтала молодежь 10 лет назад и насколько это сбылось, по вашему мнению?    

— Молодежь разная и мечтала она о разном. О тех, к примеру, кто купился на утопию так называемого «Имарата Кавказ» * ,   и повествует «Праздничная гора», где все начинается со внезапного отделения Кавказа от России. Но вообще, радует, когда мечты молодежи выходят за пределы материального (заниженная тачка, модный лук, крутой дом, должность, понты и проч.), когда мечтают о создании частной IT-школы, строительстве дорог и родников, научных открытиях, развитии эко-инициатив и так далее. Но таких мечтаний критически мало, и осуществлять их зачастую приходится за пределами республики — все, что сшито не по лекалам, выдавливается из Дагестана косной средой. И инерция ленивых чинуш-распильщиков играет здесь не последнюю роль. 

— Когда последний раз мы с вами виделись, ваша мама, археолог Марьям Сагитова, обсуждала с известным в Дагестане историком Патимат Тахнаевой, какую-то историческую версию с аварской народной поэтессой XIX   века. Вы молча наблюдали за спором, потом повернулись ко мне и сказали: «Вот так прошло мое детство. Извините, но мне надо уже собраться на самолет в Москву». Через несколько лет Патимат Тахнаева на презентации книги про штурм Гуниба рассказала, что ее детство прошло в Южно-Сухокумске, где ее воспитывали те, кто помнил другой Дагестан. Насколько глубоко наша молодежь втянута в исторические споры о прошлом республики и как это сейчас влияет на современную жизнь дагестанского общества? 

— Мой случай нетипичен. Я жила в семье человека, который фанатично болеет историей Дагестана и может говорить о ней часами. Кому-то, как Патимат, удалось застать свидетелей другой эпохи, жителей совсем другого Дагестана. По естественным биологическим причинам нынешним двадцатилетним такой уходящей натуры почти не перепало. Для них Ельцин — это уже глубокая история, что уж там говорить о горских вольных обществах, адатах и народной поэзии.    

— В «Википедии» написано, что одна из критиков назвала вашего персонажа Далгата «камерой, фиксирующей реальность, не участвуя в ней». Если бы сегодня Далгат прошел по тому же пути в Махачкале, что бы он заснял или почувствовал? Сильно изменилась Махачкала и сам Дагестан? 

— Я не так часто бываю в Махачкале, чтобы полноценно проанализировать разницу. Заметила, правда, что, с одной стороны, походы в кафе для женщин, даже в вечернее время суток, стали гораздо большим обыкновением, чем раньше, — это из того, что можно назвать либерализацией. Но в целом и мусор, и хаотичная застройка, и отсутствие тротуаров, и транспортный коллапс, и вездесущее царство охламонов, салонов красоты и свадебных бутиков осталось прежним, только названия улиц меняются каждые пару лет, аж в глазах рябит. Впрочем, пока сохраняется и другое — чувство юмора дагестанцев, их сердечность, отзывчивость, предприимчивость, талант, многогранность. Невежество, страшная зависимость от чужого мнения, убожество грязь, мат и разбитые бутылки, и тут же за углом — зурна, ковры, чеканка, свободолюбие. Все вперемешку. Этим Дагестан и интересен.  

— «Салам тебе, Далгат!» отражает роль села в жизни Махачкалы. Как вы думаете, сейчас столица Дагестана это больше село или город? 

— Поселок городского типа. Сильно уступающий в культуре традиционным дагестанским селам в высокогорье.    

— Как изменится культура Дагестана, если большинство будут жить в городах, а не в селе? 

— Так все и движется в эту сторону. Все больше народу живет в так называемых городах, но все равно каждый связан с выходцами из своего села, со своим тухумом и ориентируется на них больше, чем на городские порядки. Да и браки чаще заключаются не с соседкой по подъезду, а с дальней родственницей, хоть эта система и переживает колоссальный кризис (описанный мной в «Женихе и невесте» наряду с извечными битвами салафитов и суфиев, назначениями и арестами полубандитов-полусвятош и т.д.). Подлинной урбанизации в Дагестане не будет, пока не окрепнет городская инфраструктура, в первую очередь образовательная и культурно-досуговая: лектории, дискуссионные площадки, книжные клубы и прочее.    

— Зачем сегодняшней молодежи, тем, кому еще нет 40 лет, читать литературные произведения в эпоху видео, социальных сетей и чатов?

— Чтобы спасти себя от деменции и деградации. Чтение художественной литературы — мощнейший интеллектуальный тренажер, допинг для неокортекса, который и отделяет нас от животного мира. Оно развивает образное мышление, эмпатию, да и в целом это ужасно увлекательно, попробуйте. Только прежде переведите телефон в авиарежим.    

— Как вы представляете себе старость Далгата? Встретит ли он ее в Дагестане или уедет за пределы республики, а может, страны? Останется в Махачкале или сбежит в горы к могилам предков? Останется ли он романтиком, будет ли он религиозен, сколько у него будет жен и детей? Кого он будет любить, ненавидеть и с кем будет дружить? 

— А об этом я предлагаю порассуждать своим читателям. Вот вы как считаете, Расул?    

Вопросы составлял Расул Кадиев

*   Решение   Верховного Суда РФ от 8 февраля 2010 г. N ГКПИ 09-1715 - признать международную организацию « Имарат Кавказ » («Кавказский Эмират») террористической и запретить ее деятельность на территории Российской Федерации